Німа клавіатура

«Немая клавиатура» не является изобретением Веры Августовны Лотар-Шевченко. Она использовалась для тренировки пальцев ещё в XIX веке.

В музее Ференца Листа в Байройте (Германия) находится его фортепиано с немой клавиатурой, http://libozersk.ru/pages/index/948?cont=2 . Во время долгих перездов Лист совершенстровал свое мастерство, играя на "немой" рояльной клавиатуре без струн и корпуса (целый рояль в карете перевезти было невозможно) http://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=90:938-177

Можно предположить, что Вера Августовна слышала о немой клавиатуре от своего учителя Эмиля Зауэра, который был учеником Листа.

Увлечение немой клавиатурой приняло такие масштабы, что появились её сторонники и противники. Например, её подвергал уничтожающей критике  Роберт Шуман http://muzvolsk.narod.ru/new/kroshner/metodika.html

Приведу обширную цитату из

«Взгляды Шумана были настолько новы и так резко отличались от общепринятых, что в то время еще не всегда воспринимались в полной мере и должным образом.

Особое недоумение вызывало отрицание механических упражнений. Так, А.Куллак пишет по поводу шумановских высказываний:

"Все рассуждения о ведущей роли духа - не больше, чем красивая фраза. Без терпения и внимания, посвященного технике, это дешево ценится и ни к чему не приведет".

В защиту немой клавиатуры ринулся один из известных педагогов того времени, профессор Венской консерватории Ганс Шмидт. В статье "Допустимо ли употребление немой клавиатуры в фортепианных упражнениях" он пишет:

"Шуман считает, что у немого нельзя учиться говорить. Эта сама по себе верная мысль не имеет, однако, никакого отношения к технике играющего. Она относится к декламации. Но и декламатор тренирует соответствующие движения. Так и играющий на фортепиано должен сначала тренироваться, чтобы потом говорить...

Кроме того, упражнения на немом фортепиано не столь уж бездумны, как это многим представляется. Они не лишены духовного начала и даже возбуждают фантазию, если, упражняясь, слышать звучание. Ведь советует же Шуман для развития внутреннего слуха прочитывать музыкальное произведение глазами, не играя. Этот способ, собственно, еще "немее", чем упражнения на немой клавиатуре"

В заключение Шмидт рекомендует пользоваться немой клавиатурой каждому обучающемуся и предлагает "рациональное" разделение работы: на немом фортепиано тренировать технику, а на "живом" - звучание.

Вера Августовна не имела другой возможности для сохранения пианистического мастерства. Она в лагерях выживала и всеми силами старалась сохранить себя как музыканта, как пианиста.

Известно высказывание выдающегося пианиста Николая Рубинштейна:

Если я не играю один день, - это замечаю я, если я не играю два дня, - это замечают мои друзья, если я не играю три дня, - это замечает публика.

Вера Августовна не прикасалась к клавишам рояля долгих 8 лет, а её пальцы пианиста были натружены и изуродованы тяжёлой физической работой и на лесоповале в лютые морозы Уральского Севера и на лагерной кухне, испытывая нестерпимый жар раскалённой плиты, когда она «переворачивала тысячи котлет».

То, что она сумела найти выход из положения и сохранить способность играть на рояле, и не просто играть, а играть профессионально, - это чудо.

Что касается приоритета звучания над «механическими упражнениями», Dера Августовна вслед за Марией Вениаминовной Юдиной говорила, что «играть надо головой».

Произведения любимых ею композиторов постоянно звучали у неё в голове. Она помнила их наизусть, вплоть до каждой ноты. Каждую музыкальную фразу, каждый звук. А репертуар её был безграничен. Не менее двухсот произведений.