Громова Е. Н. Дитячі танці з класичних балетів з нотним додатком: Навчальний посібник. 2-е изд., Испр

Об авторе .......... 7

Введение .......... 12

Как я работала с детьми .......... 16

Норвежский танец .......... 22

Детский танец«Восемь девок — один я». «Шутка» .......... 34

Детский танец из балета «Сольвейг» .......... 62

Детский танец из балета «Фадетта» .......... 77

Полька с мячиком .......... 111

Саботьер. Детский танец из балета «Тщетная предосторожность» .......... 129

Детский танец из балета «Тщетная предосторожность» .......... 154

«Маленькие испанцы» .......... 171

Венгерский танец из балета «Раймонда» .......... 221

Pas de trois из балета «Щелкунчик» .......... 234

Полонез-мазурка из балета «Пахита» .......... 252

Немного истории .......... 252

Значение полонеза-мазурки для хореографии .......... 252

Образ танца .......... 254

Что дает детям полонез-мазурка .......... 254

Описание танца .......... 255

Как я работала над полонезом-мазуркой .......... 257

Воспоминания .......... 287

Нотное приложение .......... 335

Ученица Вагановой старейший педагог Вагановского училища Елизавета Николаевна Громова, автор этой книги, — моя мама. Вся «хореографическая часть» истории нашей семьи и моей судьбы началась с нее и ею определялась. Во время войны мы жили в Молотове (Пермь) по соседству с Агриппиной Яковлевной Вагановой. Она и взяла маму в училище, дала ей младшие классы, и мы уехали под Пермь — на Каму, в Курью. С тех пор всю свою дальнейшую жизнь мама вела классы с первого до пятого (или четвертого, третьего). У руководивших школой Агриппины Яковлевны Вагановой и Николая Павловича Ивановского все было расставлено очень четко: каждый педагог был определен на возрастной лестнице. Мама, Варвара Павловна Мей и Надежда Павловна Базарова преподавали в младших классах, Лидия Михайловна Тюнтина — в полусредних, Елена Васильевна Ширипина и Вера Сергеевна Костровицкая — в более старших, а потом — либо Мария Федоровна Романова, либо сама Агриппина Яковлевна. Это не менялось. Ваганова просматривала все уроки, все репетиции и дотошно разбирала. Из этих людей выросли, с моей точки зрения, великие мастера. В той структуре просто не было ординарных педагогов. После смерти Вагановой, затем Ивановского эта система начала распадаться. Не могло быть иначе, потому что они были ее стержнем. Я до сих пор помню, как маленьким мальчиком сидел в Перми в знаменитой семиэтажке, где жила кировская труппа, и Агриппина Яковлевна рассказывала, как здесь невозможно жить, что клопы падают всю ночь «на рыбку». Потом они с мамой обсуждали театральные дела, спектакли и как будет работать школа в военное время.

Когда Вагановское училище выехало из Перми, там осталась Екатерина Николаевна Гейденрейх. Она тогда еще была репрессирована, но Ваганова договорилась о ней, секретарь обкома взял на себя ответственность, и ей разрешили заняться организацией в Перми хореографического училища. Сразу же после войны Гейденрейх попросила Елизавету Николаевну сделать первый концерт. С него началась знаменитая пермская школа, для становления которой значение детских танцев неоценимо. Это великое наследие: забытый детский венгерский танец из «Раймонды» Петипа, искаженные сейчас полонез и мазурка из «Пахиты», якобсоновский детский репертуар, норвежские номера Евгении Петровны Снетковой-Вечесловой, поставленные для Татьяны Михайловны, ширяевские номера, — все хранилось у мамы в памяти. Оформляла в то время постановки в основном Татьяна Георгиевна Бруни, она не выходила из репетиционных классов, всех нас знала по именам, дарила свои акварели. После возвращения в Ленинград начались репетиции, начался театр. Нас возили на «Спящую», на «Тщетную». Мама стала репетировать с детьми. Так сложилось, что всю свою жизнь она занималась двумя вещами: учила младших детей классике и была руководителем сценической практики. В Кировском театре репетировала Лидия Михайловна Тюнтина, а в Малом оперном — мама. Таким образом, через ее руки прошли практически все — от Ирины Колпаковой, Нины Тимофеевой, Натальи Макаровой до Людмилы Семеняки, Алтынай Асылмуратовой.

Участники детских танцев в балетах имели тогда огромный репертуар — в «Сольвейг» Леонида Якобсона, «Щелкунчике» Игоря Бельского, «Тщетной предосторожности» Олега Виноградова, Сороконожка у Бориса Фенстера в «Айболите» и многих других.

Сценическую практику у мамы прошли все знаменитые и незнаменитые танцовщики — Александр Грибов, Владлен Семенов, Никита Долгушин, Адоль Хамзин, Николай Ковмир, Константин Заклинский .......... На протяжении четырех лет она учила знаменитый класс — Сергей Викулов, Константин Рассадин, Игорь Чернышев, Геннадий Селюцкий, Анатолий Нисневич (потом они занимались у Феи Ивановны Балабиной). Вела в младших классах историко-бытовой танец (по поручению Ивановского). Очень много сотрудничала с Юрием Григоровичем, помогала ему, когда он начинал. Особенно любила мама работать с номерами Якобсона, очень любила работу в Малом оперном театре. Ей дарили ответную любовь и Игорь Бельский, и Олег Виноградов, и Николай Боярчиков. Ко мне мама относилась жестко. Все одноклассники получали по историко-бытовому «пять», я получал «три». Я ходил к Н. П. Ивановскому с требованием отдать меня другому педагогу, не посещал уроки, за что бывал очень сурово наказан. Мама считала, что ставить мне «отлично» невозможно.

Елизавета Николаевна для многих известных танцовщиков, балетмейстеров стала учителем творческого детства. С этих номеров начинался их артистизм, познание художественного начала в балете. У нее изучали не только классику. Она очень интересно репетировала, о чем тоже пишет в своей книге. Сама она в детстве много танцевала: знаменитый «Саботьер» Мариуса Петипа — с Галиной Улановой, «Польку с мячиком» Александра Ширяева — с Семеном Капланом. С интересом рассказывает, как пажиком носила шлейф Авроры — Ольги Спесивцевой (партию Дезире исполнял уникальный артист Борис Шавров). Она еще застала этот послереволюционный балетный мир, оставшийся от императорского балета. Он произвел на нее впечатление на всю жизнь. Тогда с ними занимались знаменитые репетиторы Александр Викторович Ширяев, Владимир Иванович Пономарев, Александр Ильич Бочаров, Леонид Сергеевич Леонтьев. И ее работа с детьми — ниточка оттуда. Трудно добиться от детей той образности, которую задают Боярчиков, Якобсон, Фенстер. Она и Тюнтина это умели. Детские номера всегда были жемчужиной спектакля. Балетмейстер показы вал только технологию, а необходимое состояние объясняла Елизавета Николаевна, и ее увлеченностью проникались исполнители. Она удивительно тонко умела пробуждать в детях артистов.

Особо надо сказать, что все детские номера, которые делал Леонид Вениаминович Якобсон, он доверял репетировать только Елизавете Николаевне. С ее помощью сделаны знаменитые «Маленькие испанцы», «Восемь девок — один я», огромный массовый номер «Русская», «Бидструп». Якобсон любил работать с детьми. Его знаменитый невышедший балет «Стрекоза и Муравей» был, с моей точки зрения, просто уникальным. Он предвосхитил постановку «Клопа». С номеров Якобсона начинались Эдуард Михасев, Ольга Заботкина, Наталья Александрова. Он умел разглядеть исполнителей. Поставив номер, уже больше не приходил, а доверял репетировать маме. И для вечера балета, который он делал для Ольги Лепешинской и Петра Гусева, все детские номера репетировала Елизавета Николаевна. Работали очень много, я тоже принимал участие. Мы ездили с этим концертом в Москву, в другие города. В программе был потрясающий номер на песню «В каждой строчке только точки — догадайся, мол, сама», где Гусев, огромный, рыжий, ходил за Ольгой Васильевной. После Гусева (он получил травму) Преображенский уже не мог так исполнять.

Елизавета Николаевна вела огромную работу в училище с национальными группами. Учила молдавскую группу, в которой выросли знаменитый Владимир Тихонов и замечательный, рано умерший Петр Леонарди. Потом был класс чувашей, где учились Светлана Ефремова, Галина Васильева. Она выискала их, привезла в училище. Елизавета Николаевна любила вспоминать Аллу Осипенко, считала, что ей было суждено больше, чем она смогла сделать, ее уникальный талант был предназначен для больших спектаклей. Часто вспоминала Светлану Ефремову, внимательно следила за судьбой Татьяны Тереховой и Алтынай Асылмуратовой.

Я всегда воспринимал ее работу как подвижничество. Ничего не было вокруг — ни семьи, ни меня — только дети. Дети в училище, и дома те же дети. Вся жизнь была в этом фанатичном подвижничестве. Такими были тогда практически все педагоги. Разные характеры, разные темпераменты, но любовь к детям прежде всего.

Как-то был юбилей в Чувашии, я поставил тогда два красивых номера, мы ездили с ними в Москву, выступали в Кремлевском дворце, и ей дали звание заслуженного деятеля искусств Чувашии. Агриппина Яковлевна в свое время настояла, чтобы Елизавета Николаевна дважды окончила педагогическое отделение — на курсах в училище, а после войны — в консерватории.

Мама долго работала в училище и ушла, как мне кажется, почувствовав, что из него исчезает вагановская атмосфера. После этого она стала работать в СПбГУП доцентом кафедры хореографии, увлеклась разработкой нового подхода в педагогике, обучая основам классики взрослых студентов. Она выпустила несколько курсов, ее все обожали, буквально на руках носили. Она получала огромное количество писем. Когда Елизавета Николаевна ушла с работы (по возрасту), она как-то сникла и растерялась. И я подтолкнул ее к идее зафиксировать свои наработки и воспоминания в книге. Она долго записывала танцы. Мы с дочерью пытались править листы, она их теряла, писала на двух сторонах, иногда карандашом. Постепенно набрали текст, потом потеряли этот набор, потому что она заказала один экземпляр. В книгу включены ее воспоминания о великих мастерах балета, наблюдения о том, кто как репетировал, размышления, как надо репетировать. Без этой части, как мне кажется, книга не была бы полной.

Милая мамочка! С сыновьей любовью и признательностью преподношу твою книгу читателям. Надеюсь, что она станет достойным памятником тебе — великому труженику, подвижнику хореографии, «птенцу Вагановского гнезда».

Твой сын Юра

P.S. Хочу выразить искреннюю признательность издательству «Планета музыки» и лично генеральному директору Анатолию Леонидовичу Кнопу и заведующей редакцией балетной литературы Наталье Анатольевне Александровой. Их инициатива и помощь в осуществлении издания работы Громовой бесценны.

Юрий Громов