Аллегрі Ренцо. Зірки світової оперної сцени розповідають. Ціна успіху. Переклад з італійської І. Г. Константинової.

Содержание

Какие они — оперные певцы? .......... 5
Рената Тебальди. «Мисс аншлаг» .......... 13
Марио дель Монако. Король теноров .......... 40
Магда Оливеро. Певица вопреки всему .......... 59
Паоло Сильвери. Певец, сделавший три карьеры .......... 69
Джина Чинья. Пятьсот раз Турандот .......... 80
Николай Гяуров. Царь «Ла Скала» .......... 89
Росанна Картери. Стойкое отречение .......... 100
Карло Бергонци. Преданный Верди .......... 108
Райна Кабаиванска. Дузе оперного театра .......... 118
Лучано Паваротти. «...И бог поцеловал ему голосовые связки…» .......... 129
Илеана Котрубас. Мими, очаровавшая «Ла Скала» .......... 138
Гастоне Лимарилли. Провалившийся двадцать два раза .......... 145
Монсеррат Кабалье. Платочница из Барселоны .......... 156
Руджеро Раймонди. Дон Жуан во всех сезонах .......... 165
Мэрилин Хорн. Голос, который понравился бы великому Россини .......... 176
Пласидо Доминго. «Я не всегда пел хорошо» .......... 184
Катя Риччарелли. Блистательная актриса .......... 196
Ренато Брузон. Двадцать лет в прихожей в ожидании успеха .......... 205
Мария Кьяра. Тигрица без когтей .......... 217
Джанфранко Чеккеле. Крестьянин, боксёр и затем тенор .......... 226
Лючия Валентини Террани. Невеста Россини .......... 237
Гарбис Бояджан. Уйма неприятностей из-за Верди .......... 244
Рената Скотто. Или примадонна, или ничто .......... 250
Оттавио Гаравента. Из генуэзского порта в «Ла Скала» .......... 258
Анжелес Гулин. Мойщица посуды из любви к музыке .......... 267
Хуан Понс. Сапожник с острова Минорка .......... 276
Винченцо Белло. Рабочий на сцене «Метрополитен» .......... 283
Габриела Чеголеа. Певица, явившаяся с Востока .......... 293
Карло Дзардо. В школе природы .......... 300
Чечилия Газдия. Непоседа на оперной сцене .......... 306
Биографическая справка .......... 316
 

Какие они — оперные певцы?

Оперные певцы, как правило, интереснейшие личности, но почти всегда никому неизвестные. Кто-то назвал их «профессионалами риска», сравнимыми с альпинистами либо акробатами.

Когда оперный певец выходит на сцену, его никто и ничто не подстраховывает, никакая техника: он поёт без микрофона, поёт без фонограммы, и достаточно всего лишь какого-то банального недомогания, чтобы скомпрометировать карьеру, стоившую ему многих лет занятий и жертв.
Обожествляемые толпами поклонников во всём мире за их вокальные достижения, эти артисты нередко остаются совершенно неведомыми в другом плане — никто не знает, каковы они в частной жизни, как пришли к успеху.

Когда они сами что-то сообщают о себе, то обычно ограничиваются повторением своего творческого послужного списка с перечислением множества дат, названий конкурсов, дебютов, премьер, и все эти сведения не помогают понять их как личность.

Нередко споры, зависть, соперничество, раздутые газетами, возводят барьеры из предрассудков. И тогда возникают мифы о «звёздах с нестерпимым характером», «капризных примадоннах», «враждебном фанатизме», «жестокой борьбе кланов».

Кто же они такие на самом деле, наши оперные певцы, откуда они берутся, почему выбирают такую сложную профессию, как сумели достичь успеха? Про это никто из них никогда не рассказывает.
Я попытался ответить на такие вопросы, получив прямое свидетельство из уст тридцати оперных певцов.

Так и получилось, что на страницах этой книги самые знаменитые звёзды бельканто вместе с менее известными коллегами рассказывают о самых трудных временах в своей карьере.

И открываются совершенно невероятные и неожиданные повороты судьбы, нелепые ситуации, выясняется, что им приходилось и голодать, и нищенствовать, и идти на самые отчаянные жертвы, сносить унижения и терпеть непонимание, преодолевая всё с неукротимым мужеством и редкостной самоотдачей из любви к музыке.

В книге недостаёт многих выдающихся имён. Невозможно оказалось побеседовать со всеми, с кем хотелось бы. Выбор подсказывал случай, счастливая встреча, газетный репортаж о каком-то особом художественном событии.

Эта книга рождена моей величайшей любовью к оперной музыке.

Пение всегда восхищало меня. И самые первые мои детские воспоминания — когда не было ещё и четырёх лет — связаны с несколькими крестьянами, которые имели обыкновение ходить воскресными вечерами по округе и, останавливаясь там и тут, исполнять известные оперные хоры.
И даже сейчас, стоит закрыть глаза, я отчётливо представляю их лица, запечатлённые в памяти, подобно фотографиям, и слышу их голоса. Их пение оказалось одним из ярчайших детских впечатлений. Эти люди вызывали у меня удивительный восторг, они сделались моими героями, и я бывал просто счастлив, слушая их.

С годами моё увлечение оперной музыкой только возросло. И конечно, было связано с певцами, то есть с человеческим голосом, а значит, с оперой. Оперные певцы всегда вызывали у меня необыкновенное, необъяснимое восхищение.

В наши дни оперная музыка не так популярна, как прежде. Вот уже несколько десятилетий, как весь мир захлестнула так называемая «лёгкая» музыка — разного рода песни и песенки. И для их успеха вовсе не требуется красивый голос. Существуют тысячи других способов обеспечить этому жанру популярность, в том числе искажение голоса и даже сознательное уродование его с одной лишь целью — привлечь внимание.

А в оперной музыке, напротив, главное — это голос. И не просто хороший, а непременно прекрасный голос, поставленный, способный передать тончайшие и ярчайшие музыкальные оттенки, восхитить необыкновенной виртуозностью или поразить нежнейшим звуком.
Когда я начал работать журналистом, мне очень повезло в том смысле, что я сразу же смог соединить своё пристрастие к музыке с профессиональной работой.

В течение двадцати четырёх лет я был специальным корреспондентом одного из самых известных итальянских еженедельных журналов, где мне с самого начала поручили вести музыкальную рубрику.

И естественно, писал я почти исключительно об оперной музыке. Работа позволяла постоянно посещать крупнейшие театры и близко знакомиться со знаменитыми певцами. Со многими из них меня связала большая крепкая дружба.

Позже, уже став главным редактором сначала одного, а потом и другого крупного журнала, я по-прежнему не переставал писать об оперной музыке и делаю это до сих пор.

В шестидесятые годы прошлого века, когда я начинал журналистскую карьеру, музыкальный критик считался фигурой строгой и весьма опасной. Его статьи могли поддержать молодого певца, обеспечить ему успех, известность, продвижение на сцену, но могли и загубить всю карьеру.
В каждой газете имелся, как правило, свой музыкальный критик, который писал серьёзные и умные статьи, понятные лишь узкому кругу посвящённых: музыковедам, музыкантам-профессионалам.
Но читатели еженедельных журналов представляли собой самую широкую публику, не умудрённую музыкальной наукой, и я считал, что для них следует писать простым и понятным языком.

Поскольку мне почти с самого начала пришлось работать именно в таком журнале, я сразу же решил отказаться от учёных музыковедческих статей и заменил их простыми рассказами о жизни певцов, об их мечтах, трудностях, какие они преодолевали на пути к успеху, о секретах их искусства, наконец, о привычках, короче, я старался «открыть» певцов широкой публике.

Я не сомневался, что только так привлеку её внимание, вызову симпатию и восхищение, а именно это и лежит в основе любви к оперной музыке, я старался своими статьями пробудить интерес читателей к исполнителям оперной музыки, заставить их отправиться в оперный театр, послушать оперный спектакль, а потом судить об исполнителях на основе собственных впечатлений.

Вскоре я изменил традиционную форму публикаций. Я перестал излагать оценки специалистов или музыковедов, которое они пишут, как правило, заранее, даже не послушав иной раз спектакль, отказался от их рассуждений и доводов, с которыми и поспорить некому.

Я стал использовать, насколько удавалось, интервью, беседу, диалог с артистами для того, чтобы они сами рассказали о своей работе, о трудностях, с какими столкнулись, о допущенных ошибках и достигнутых успехах.

Многие мои коллеги-критики не одобряли такого подхода, хотя я и состоял членом Национальной ассоциации музыкальных критиков. Но я возражал им очень просто — я ведь по сути выполняю обязанность своего рода музыкального летописца.

И нужно сказать, что выбранная мною форма рассказа о музыке и исполнителях оказалась очень удачной, исключительно удачной, потому что мои беседы и интервью воспринимались читателями с большим интересом, о них говорили, их передавали друг другу, их цитировали другие издания, а некоторые даже превращались потом в книгу, например, вот в эту, которую вы держите сейчас в руках, — «Цена успеха».

Я написал её в 1980 году, использовав интервью, которые готовил для еженедельного журнала, где работал тогда. С тех пор прошло тридцать лет, но статьи эти до сих пор остаются удивительно интересными, привлекательными, более того, сейчас, спустя столько лет, они приобрели особую ценность, потому что превратились по существу в документы эпохи.

И произошло это благодаря живому, непосредственному свидетельству самих исполнителей — самих оперных певцов. Некоторые из них были тогда очень молоды и лишь позднее стали звёздами мировой оперной сцены.

Таким образом, я составил подлинную историю оперной музыки того времени, увиденную глазами исполнителей, с их откровениями, со множеством подробностей и деталей, с разными случаями и событиями, о которых только они могли знать и рассказать.

Книгу эту вскоре перевели в Японии, и она переиздавалась там великое множество раз. После первой же публикации журнал «Онаку Но Томо» — самое авторитетное японское музыкальное издание — попросил меня сделать ещё несколько интервью с оперными певцами.

Я думал, что поработаю с ними несколько месяцев, а получилось так, что мы сотрудничали целых десять лет. За это время я подготовил 106 интервью.

Моя деятельность в качестве «хранителя истории» оперного театра в общей сложности длилась лет сорок. Всё это время я брал интервью и у артистов, которые начинали петь ещё в двадцатые и тридцатые годы прошлого века, таких как Джильда Далла Рицца, Джина Чинья, Джино Беки, Тито Гоби, Джульетта Симионато, Магда Оливеро, и у тех, кто вышел на оперную сцену уже после Второй мировой войны, — Марио Дель Монако, Джузеппе Ди Стефано, Рената Тебальди, Мария Каллас, а потом и у молодых певцов конца двадцатого столетия.

Эта книга содержит лишь незначительную часть собранного материала, потому что касается певцов, с которыми я встречался до 1980 года.

Скоро в Японии выйдет книга объёмом в 1200 страниц, в которую вошли почти все мои интервью. Думаю, это объясняется просто: она написана не музыковедами или профессиональными критиками, а самыми главными персонажами истории музыки — её творцами, оперными исполнителями — певцами.

А надо сказать, что певцы эти совершенно особый народ. В нынешнем мире, когда почти никто не рискует выступать где бы то ни было без подстраховки, оперные певцы — единственные из всех, кто не боится никаких профессиональных трудностей.

У акробатов в цирке есть защитная сетка, которая может спасти от смертельного падения. У исполнителей эстрадных песен вообще нет никаких проблем, потому что они могут петь любым голосом, искажать его как угодно, позволять отсебятину, хрипеть и вообще вытворять всё, что только заблагорассудится, при этом недостатки порой превращаются в достоинство, оборачиваются бравадой.

Солисты-инструменталисты — пианисты, скрипачи и другие музыканты — всегда знают, как выйти из затруднения, как исправить ошибку, потому что среди слушателей редко оказываются люди, знающие партитуру так же хорошо, как они, и способные заметить промах. То же самое относится и к драматическим или комическим актёрам.

Но для оперного певца, если он ошибётся, выступая перед публикой, нет никакого спасения. На сцене он оказывается словно под огромной лупой, и в его голос публика вслушивается с величайшим вниманием, изучая во всех деталях и подробностях.

Исполнение оперного певца может и должно быть исключительно верным, идеальным, прозрачным. От этого правила совершенно недопустимы никакие отступления, вольности, как невозможны в исполнении малейшие шероховатости или неточности.

Однажды Лучано Паваротти сказал мне:
— Если за весь оперный спектакль я один только раз возьму в арии одну нечистую ноту — обрати внимание: я говорю не фальшивую, а именно нечистую ноту, так сказать, матовую, непрозрачную, — то на другой день все газеты на свете уже пишут: «Паваротти пустил петуха!»

Для оперного певца пустить петуха — смертельная опасность. Случайные фальшивые ноты подобны для него плавучим минам, которые предательски взрываются в самый неподходящий момент и способны раз и навсегда перечеркнуть любую карьеру. Они словно подсекают тебе ноги, и ты не можешь сделать больше ни шагу, не говоря уже о том, что приводят иногда к неизлечимой психологической травме.

Нередко это ничтожные по своей сути события, и критикам вовсе не следовало бы обращать на них внимания. Но в погоне за сенсацией, за «жареными» новостями журналисты и критики хватаются за них, раздувают, преувеличивают, превращая порой в смертельный обвал, а недобросовестные импресарио тотчас ловко используют ситуацию в своих целях, чтобы подорвать доверие к певцу, попавшему в такой инцидент.

Помню представление «Трубадура» на веронской «Арене», в котором выступал Джузеппе Джакомини, великолепный падуанский драматический тенор, обладавший голосом феноменальной силы.

С огромным успехом он исполнял уже восьмой по счёту спектакль, как вдруг в кабалетте «Di quella pira» («Пламенем адским, что всё сжигает...») пустил петуха.

Он развёл руками и, обратившись к зрителям, попросил извинения. И публика взорвалась громом аплодисментов. Это был правильный ответ тенору на его просьбу: не волнуйся, бывает, мы понимаем, и ты молодец!

Это оказалась честная и культурная публика. Возможно, она состояла больше из туристов, чем из меломанов, но газеты на другой день писали только о «петухе».

Мне довелось быть свидетелем немалого числа подобных случаев, и я всякий раз убеждался, что они не наносили спектаклю особого ущерба. Но именно из-за шумихи, которую поднимали средства массовой информации, и зло¬словия недругов они неизменно оставляли заметные следы в душе исполнителей, а бывало и рушили карьеру молодого певца.

Форма рассказа об оперных спектаклях и оперных певцах, которую я выбрал, — интервью, беседа, — всегда позволяла мне объяснить публике возможные неприятности, какие случаются иногда с певцами, и развенчать выдумки, сочинённые их противниками из желания навредить.

Именно потому, что рассказывая о певцах и оперных спектаклях, я всегда делал это в форме интервью, я никогда не считал себя музыкальным критиком в прямом смысле этого слова.

Я всегда старался быть просто честным хранителем истории.

Рассказы, с которыми вы познакомитесь в этой книге, драгоценны именно тем, что поведали их сами певцы.

Ренцо Аллегри
Сальсомаджоре Терме